Мы знаем, что решение Нобелевского комитета, особенно касающееся ежегодных премий мира, они давно носят политизированный характер и отражают некоторую текущую политическую конъюкнтуру, в этом контексте решение, наверно, легко объяснить. Международная общественность сейачс озабочена повысившимися рисками ядерного конфликта, это вызывает большие опасения во всем мире, ну и своего рода демонстрацией такой озабоченности можно считать решение Нобелевского комитета, поскольку действительно Япония - единственная страна, против которой была использована ядернаое оружие, и чтобы подчеркнуть важность стабилизации международной обстановки и перехода к ядерному разоружению, очевидно, было решено таким образом отметить именно японскую обещственную организацию, хотя в мире существукет много и других структур, в том числе в некоммерческом секторе, которые тоже активно занимаются именно ядерной проблематикой. Я бы не сказал, что это полностью формальный шаг, поскольку сейчас в ООН циркулирует договор о запрещении ядерного оружия. Ядерные державы договор не подписали, но он отражает определенные настроения в мире. И поэтому Нобелевский комитет решил еще раз подчеркнуть свою позицию в этом вопросе, причем, насколько я понимаю, в формулировке нет ничего об ответственности США за ядерную бомбардировку на Хиросимы и Нагасаки, здесь тоже соблюдается принятая сейчас на Западе такая политическая корректность.

«Если говорить о публичном пространстве, о СМИ, то, наверное, изменения в российской ядерной доктрине будут использованы для того, чтобы обвинить Москву в эскалации, в готовности снизить порог применения ядерного оружия. То есть реакция будет использована прежде всего в пропагандистских враждебных целях. А если говорить о непубличной реакции, то я думаю, что это изменение будет восприниматься как определенный сигнал Западу, который должен, по крайней мере по логике, повлечь за собой повышение осторожности в объемах и в характере вовлечения Запада в российско-украинский конфликт. То есть не факт, что Запад пойдет по пути деэскалации, но я думаю, что это станет одним из аргументов в пользу сдержанности предоставления Киеву определенных типов вооружений или разрешений на использование тех или иных видов западных вооружений в глубине российской территории. Изменения в доктрине — это никакая революция, то есть нельзя сказать, что мы полностью поменяли принципы использования ядерного оружия. И тут, наверное, справедливо говорить об определенном уточнении тех положений, которые были заложены в предыдущую доктрину. Но это шаг вынужденный, связанный с новой геополитической, геостратегической ситуацией, и шаг, который определяется в первую очередь практически непрекращающимся процессом все более активного вовлечения Запада в конфликт».

«По всей видимости, это одна из последних поездок госсекретаря США не только на территорию Украины, но и в Европу в целом, поскольку срок данной администрации уже истекает. Не очевидно, что Энтони Блинкен сохранит свои позиции в новой администрации, даже если к власти придет Камала Харрис, возможны совсем другие назначения. Это в каком-то смысле символический жест, говорящий о том, что и американское, и британское политическое руководство подчеркивает неизменность своей позиции по поддержке Киева в противостоянии с Москвой. Поддержка включает в себя и новые транши программ помощи, включает и политическую, дипломатическую поддержку, возможно, будет обсуждаться перспектива проведения так называемой второй конференции по мирному урегулированию, поскольку украинское руководство заявляло о своем стремлении провести такую конференцию как можно скорее, до ноябрьских выборов в США. Наверно, со стороны Украины будут просьбы, возможно, даже требования увеличить объемы военной помощи и развязать руки в использовании ракет дальнего радиуса действия по территории РФ. Мы знаем, что в этом вопросе между Великобританией и США нет полного единства, Вашингтон традиционно занимает несколько более осторожные позиции, чем Лондон, возможно, это тоже будет темой разговора. Я думаю, что едва ли что-то изменится принципиально, поскольку, если говорить о военной помощи, то существуют определенные процедуры, правила, едва ли госсекретарь и министр иностранных дел Великобритании могут принять какие-то самостоятельные решения без их проработки и на уровне законодательной власти, скорее всего, это будут такие декларативные политические заявления, не предполагающие радикального изменения формата поддержки Киева со стороны Лондона и Вашингтона».

«Я думаю, что внутриполитическая конъюнктура здесь какую-то роль играет, понятно, что западным лидерам хотелось бы политического цикла с какими-то достижениями на этом направлении. Эти достижения пока что не просматриваются, начальный план нанесения России стратегического поражения не сработал, поэтому сейчас сменяется тональность высказываний, можно сказать, что здесь отражается также определенное разочарование действиями украинской стороны. Но этим не ограничивается, поскольку такая повышенная активность исходит не только из западных столиц, но можно говорить здесь и о Китае, и о Бразилии, об Индии. Вот эта встреча в рамках формата БРИКС, возможно, будет еще и возможностью обсудить какие-то мирные инициативы, исходящие не от Запада, а от стран Глобального Юга. Мне кажется, что здесь присутствует вообще усталость мира от этого конфликта, понимание того, что его продолжение будет наносить все более значимый ущерб и экономическим интересам основных игроков, и международной стабильности. Этот конфликт косвенно так или иначе воздействует на другие региональные проблемы, и в этом смысле такая активность понятна и объяснима. Но здесь возникает вопрос, насколько те страны, которые косвенно в этот конфликт уже вошли, то есть коллективный Запад, готовы проявить большую гибкость и учесть российские озабоченности, причем не только в отношении ситуации на территории Украины, но и в отношении европейской безопасности в целом, поскольку в конце 2021 года Россия выдвинула целый ряд предложений США и Североатлантичеcкому альянсу. Насколько эти предложения готовы рассматриваться Западом, пока что неясно».

«Я думаю, что этот визит надо рассматривать в контексте визита премьер-министра Моди в Москву, который состоялся в июле, и последующего его же визита в Киев в конце августа, после чего, по всей видимости, в Нью-Дели сложился какой-то новый план или хотя бы представление о том, в каком направлении надо дальше двигаться. Можно также предположить, что этот рабочий визит имеет своей целью прощупать почву накануне предстоящего в октябре саммита в Казани, где, по слухам, вопрос российско-украинского конфликта тоже будет обсуждаться, не исключено, что будет выдвинута какая-то многосторонняя инициатива, не только со стороны Индии, но и со стороны целого ряда других стран-членов БРИКС. Тут можно спорить о том, что конкретно в этом плане будет, как он будет отличаться от уже имеющихся предложений, которые за 2,5 года поступали от многих других международных игроков, главный вопрос — будет ли речь идти в плане какого-то общего регулирования конфликта, включающего в себя широкие вопросы европейской безопасности, либо речь идет о том, что называется управлением эскалацией, то есть каких-то параллельных шагах сторон в конфликте, которые бы не допустили дальнейшей его эскалации и сократили бы риски перерастания этого конфликта в прямое столкновение между РФ и НАТО».