Первый заместитель председателя Банка России Ольга Скоробогатова: цифровые рубли — это возможность снижения издержек для бизнеса

Ольга Скоробогатова: Действительно, на первый взгляд выпуск цифрового рубля кажется странным мероприятием со стороны регулятора, потому что с точки зрения безналичных расчетов у нас за три квартала доля безналичных платежей в розничном обороте составила 77,7%. Казалось бы, куда стремиться, все прекрасно развивается, инструментов много — и национальных, таких как карта «Мир», СБП, и инструментов самих коммерческих банков, таких как онлайн-платежи банков, где платежи могут осуществляться не только между физическими лицами, но и уже в оплату товаров и услуг по QR-коду. Мы видим эту практику, часто сами ходим в магазины и уже начинаем этим пользоваться. И совершенно справедливый вопрос: зачем новый цифровой рубль? Какое он новое качество или новое преимущество создаст для потребителя и для бизнеса? Я думаю, что я расскажу на примере, потому что так всегда легче понять. Вот когда у нас были банкноты в кошельках, ни одна банковская политика, будь то тарифная политика или политика по лимитам операции, на нас никак не влияла. У вас есть 500 рублей в кошельке, вы абсолютно не зависимы ни от кого, можете пойти в любую торговую сеть или, например, в кафе и воспользоваться этой суммой. При этом с вас не возьмут комиссию, потому что это ваши бумажные 500 рублей в вашем кошельке. И у вас нет ограничений, что только 200 рублей можно заплатить, а еще, например, 300 рублей завтра. А цифровой рубль, поскольку он в основном решает именно вопрос замены традиционных бумажных рублей на рубли в цифровом виде, ориентирован прежде всего на человека и на бизнес. То есть, запуская эту платформу, мы хотим, чтобы сохранилась возможность иметь цифровые рубли теперь уже в цифровом кошельке, несмотря на тарифы банков, которые на самом деле иногда бывают очень высокими, я сказала бы, грабительскими. А еще есть условия, когда вы не можете свои деньги в пределах остатка использовать по своему желанию. Вот эти все факторы на вас не влияют: есть у вас 500 цифровых рублей в вашем цифровом кошельке, которые находятся не на балансе банков и не у банков, а на платформе Центрального банка, они принадлежат только вам, и вы можете ими воспользоваться как путем перевода физическому лицу, так и путем оплаты через QR-код с использованием цифрового кошелька.

Ольга Скоробогатова: А мы считаем, что не останутся. Почему? Потому что, во-первых, цифровой рубль мы рассматриваем исключительно как новое платежное средство, на которое мы не планируем начислять проценты. Мы планируем установить определенные лимиты, сколько вы можете иметь на кошельке в цифровом рубле, то есть ограничить вас по сумме, сколько вы можете на безналичные рубли купить цифровых рублей. Зачем это делается? Основная цель — чтобы у вас как у человека, с одной стороны, а с другой стороны, как у бизнеса вообще не было комиссии за платежи. Для физических лиц мы хотим установить комиссию 0%. А если вы платите в торговой точке, например, то это не уровень комиссии эквайринга, на который все жалуются, потому что это очень дорого для торгово-сервисных предприятий, особенно для малых и средних, а, например, это уровень СБП или ниже, что конкретно снижает издержки. Но почему банки не сильно потеряют? Когда мы дискутируем с банками на эту тему, мы это объясняем, потому что, во-первых, вы как клиент сможете открывать кошелек на цифровой платформе Центрального банка через мобильное приложение любого банка, где вы обслуживаетесь, и видеть остатки по своему кошельку через любое мобильное приложение банка, где вы обслуживаетесь. То есть мы сохраняем двухуровневую систему.

Ольга Скоробогатова: В своих приложениях сделать функцию открытия цифрового кошелька в цифровых рублях на нашей платформе…

Ольга Скоробогатова: Не потерять некую сумму денег, а разрешить клиенту перевести некую сумму денег в цифровой кошелек. Но у нас банки все-таки замыкают клиента, хотя некоторые пытаются это сделать прямо совсем внутри. Тот же запуск СБП как раз сподвиг банки к тому, что люди могут переводить друг другу, находясь в разных банках. Но мы столкнулись с другой проблемой, что банки вводят ограничения на такие переводы, и я думаю, многие с этим сталкивались.

Ольга Скоробогатова: И это крайне некомфортно. Это ваши деньги, это даже не такие большие суммы, но вы почему-то ограничены в этом случае в переводах даже элементарных вещей.

Ольга Скоробогатова: Самое главное, что этот выбор останется у вас и вы будете сами принимать решение, хотите ли оставить деньги на своих счетах каких-то конкретных банков как безналичное средство и, например, размещать их в депозиты, чтобы на них начислялись проценты, потому что это будет только прерогатива коммерческих банков. Как я сказала, мы начислять проценты не будем. Или хотите некую сумму перевести на цифровой кошелек, чтобы как аналог бумажного кошелька вам это дало свободу в определенных действиях.

Ольга Скоробогатова: Конечно, мы не предполагаем такой опции. Мы считаем, что здесь все-таки человек должен сам принять для себя решение, что ему удобно. Он получит зарплату безналично, способом, каким он привык, а дальше из этой суммы какую-то часть может захотеть перевести, например, в цифровую.

Ольга Скоробогатова: Мы не видим такой необходимости.

Ольга Скоробогатова: Для бизнеса это прежде всего снижение издержек при приеме таких платежей. Но, опять же, бизнес тоже будет принимать решение.

Ольга Скоробогатова: Я говорю про розничную торгово-сервисную сеть. Еще пять-семь лет назад мы видели, что бизнес в основном принимал карты и бумажные деньги. Потом мы увидели, что карты, какие-то системы, например онлайн-платежей, и бумажные деньги. Сейчас мы уже видим карты, СБП, частные системы и бумажные деньги. Причем я сама с этим часто сталкиваюсь. И мне это отрадно, потому что я этим занимаюсь несколько лет в Центральном банке, я вижу свой результат, очень многие торгово-сервисные предприятия прямо говорят: «А можно безналичным способом, чтобы вы перечислили деньги, а не наличными?» То есть и люди, и бизнес уже трансформировались и достигли того качества, что мы стали жить в безналичном обществе. Другой вопрос, что в этом безналичном обществе должно быть много разных инструментов.

Ольга Скоробогатова: Мы думаем, что на каком-то этапе мы точно к этому подойдем, но здесь будет вопрос лимитирования этих операций. Я считаю, это неправильно — замещать коммерческую деятельность коммерческих банков. Но правильно иметь разнообразие инструментов с понятными правилами и условиями, когда и бизнес, и человек выбирает, что для него удобнее. Поэтому бизнес какую-то сумму, я думаю, в будущем сможет держать в цифровом кошельке и какие-то платежи до того уровня, который мы установим, перечислять и цифровым рублем. Но я хочу сказать, что бизнес сейчас очень активно пользуется нашей системой срочных переводов и в существующей платежной системе. Потому Банк России это сделал два-три года назад, когда онлайн-платежи у нас проходят для бизнеса в режиме 24/7. Но бизнес часто нам говорит, что высокие комиссии за платежи, поэтому цифровые рубли, цифровой кошелек до какой-то суммы мы рассматриваем как возможность снижения издержек для бизнеса.

Ольга Скоробогатова: У вас как у человека такая возможность будет, я просто сказала, что это до какой-то определенной суммы, потому что банки, выдавая кредит, базируются, естественно, на основе остатков на счетах и депозитах. И для того, чтобы выдавать кредиты, нужно иметь соответствующие средства. А для нас банки — это не только те, которые оказывают транзакционные услуги, это как раз очень простой бизнес: ты получаешь комиссии, но ничем не рискуешь, потому что ты просто переводишь деньги. А вот с точки зрения кредитования мы, конечно, хотели бы банки видеть более активными в кредитовании экономики, в кредитовании разных отраслей. Для этого банкам, естественно, нужны и остатки на счетах, на депозитах, поэтому мы здесь ищем баланс. Мы ищем баланс, чтобы банки развивались и выполняли свою миссию, свои основные задачи, но чтобы у нас были и другие простые платежные инструменты, которые действительно дают некую свободу выбора.

Ольга Скоробогатова: Да. Во-первых, такого рода платформу никто никогда не создавал. Это каждый регулятор сам сейчас определяет, как он это делает. Мы много слышим и обсуждаем китайский опыт, который шесть лет разрабатывал платформу и три года пилотирует. Из европейских стран многие заявили, но, к сожалению, пока не видим каких-то пилотных кейсов. Евросоюз сказал, что он в 2023 году сделает «пилот» с цифровым евро. Кстати, я должна сказать, что те вопросы, которые мы с вами обсуждаем, они обсуждаются и в других регуляторах. То есть как сделать так, чтобы вся ликвидность не перетекла; как сделать так, чтобы у банков остались средства; где тот уровень лимита, который нужно устанавливать. Например, европейский регулятор назвал цифру до 3 тысяч евро, столько можно будет хранить в цифровом евро. То есть все эти инструменты вырабатываются совместно с платформой. Платформа почему новая? Потому что она как раз работает не через финансовых посредников в полном объеме, а, например, через операции переводов по кошелькам физических лиц и юридических лиц, должна будет делать сама платформа и в режиме онлайн. Сейчас у нас это работает в основном через банки: банки либо внутри себя такие услуги делают, либо через СБП как через инфраструктуру. Но так, чтобы это проходило на единой платформе, такого пока нет.

Ольга Скоробогатова: Блокчейн при чем и ни при чем. Какую-то часть операций мы будем делать с использованием технологии блокчейн, но что касается непосредственно движка по обработке транзакции, где должна быть фантастическая производительность, блокчейн не гарантирует и не позволяет этого достичь. Поэтому у нас будет гибридная архитектура: часть будет работать как централизованное решение на платформе, а часть будет работать на блокчейне. Все больше стран приходят к такой архитектурной модели.

Ольга Скоробогатова: В пилотной группе хорошо двигаются десять банков, всего их 15. Десять из них уже сделали мобильные приложения, где через специальную опцию можно открыть цифровой кошелек в цифровых рублях и делать платежи. Это можно уже тестировать и пилотировать. Мы рассчитываем, что эти десять банков войдут с нами в «пилот» в апреле следующего года на реальных клиентах и деньгах. Это будет очень ограниченное количество клиентов, ограниченное количество операций, так называемый режим friends & family, когда мы смотрим на технологическую составляющую более пристально, чем на какую-то другую. И дальше по результатам этого пилотирования мы будем смотреть, какие будут этапы внедрения цифрового рубля. Возвращаюсь к теме про цифровой юань. Когда мы задумывали программу цифрового рубля, китайские коллеги делали то же самое. Когда планировали и начали разрабатывать, в первую очередь все базировались на том, что нужно решить вопрос внутри страны, когда бумажные деньги уходят и должен быть какой-то цифровой аналог. Сейчас мы уже понимаем, что это не единственное преимущество, не единственная задача. Вопрос сопряженности разных платформ с цифровыми национальными валютами встает на повестку дня, это сейчас, наверное, один из главных приоритетов. Потому что это как раз даст возможность проводить трансграничные платежи, например, цифровой рубль — цифровой юань или цифровая крона в режиме онлайн, не используя систему SWIFT, не используя старую инфраструктуру, и таким образом совершенно по-новому выстроить систему международных расчетов. Я думаю, что это займет у разных стран время, потому что мы же должны договориться друг с другом. Это не желание одной страны, мы должны сделать много технической работы. Я думаю, что на горизонте пяти лет мы такие интеграции увидим, а сие будет означать возможность делать обмен в том числе.

Ольга Скоробогатова: Предварительная оценка, с учетом того что «пилот» [придется] на 2023 год и частично на 2024 год, на какое-то более частое использование можно рассчитывать с 2025 года.

Ольга Скоробогатова: Оно не то что делось, оно просто теряет актуальность, потому что иллюзия, что с использованием блокчейна и криптовалют можно обходить сложности и все так прекрасно работает, развеивается, как мы и говорили ранее. Потому что любая технология создается и контролируется людьми, и, если у этих людей есть задача какие-то операции не проводить или их блокировать, даже при том, что заявляется, что это открытая платформа, там нет никаких посредников, нет главных, кто может отслеживать и мониторить, это не так. При любой технологии есть возможность отследить, заблокировать и так далее. Да, в блокчейне это гораздо сложнее сделать, чем в традиционных [технологиях], это правда. Но тем не менее это можно сделать, найдены способы. И то, что мы видим из международно-информационного фона, это стало происходить, когда блокируются определенные кошельки, миксеры, хотя до этого рассказывали, что миксеры нельзя заблокировать, если они вызывают подозрения, то оператор системы получает или даже сам изъявляет желание такие операции заблокировать. Здесь же вопрос, может ли это помочь в международных расчетах. Это вопрос больших объемов. И с точки зрения больших объемов использование криптовалют, на наш взгляд, не даст того эффекта, о котором говорили.

Ольга Скоробогатова: А с точки зрения маленьких объемов к нам никто не обращался — что они конкретно что-то не могут сделать.

Ольга Скоробогатова: А там дешевле и не может быть. Те порядки, которые они используют, стоят денег. Скажем так, когда у вас нет вилки, вы можете есть ложкой, когда у вас нет ложки, вы можете есть маленькой пластиковой ложкой, когда и ее нет, можете есть руками. Если говорить о системном глобальном подходе, это не решает вопрос именно на уровне страны. С точки зрения национальных цифровых валют мы видим, что наш бизнес к нам приходит, он приходит и из других государств. Нам задают вопрос: насколько быстро вы интегрируете свои системы национальных валют, чтобы мы могли воспользоваться этим каналом? Я считаю, что это не то что перспективно, это нужно делать как можно быстрее, нужно договариваться с дружественными странами, чтобы эти новые каналы выстроить.

Ольга Скоробогатова: Это так. Вы не можете заставить человека дружить без его воли, здесь ровно такая же история.

Ольга Скоробогатова: Система передачи финансовых сообщений Банка России здесь нам в помощь. Ее мы делали в свое время исключительно как резервную, но она стала основной. Я хочу сказать честно: когда мы ее делали как резервную, я ставила задачу, чтобы она могла быть основной в случае непредвиденных обстоятельств, не предвидя события, которые произошли. Но всегда нужно держать паровоз на запасном пути готовым ко всему. У нас сейчас 450 участников, из которых 100 — иностранные участники из 13 стран. Хорошая новость заключается в том, что в тех странах, где есть аналогичные системы, мы имеем очень быструю интеграцию между системами. Дальше это вопрос двухсторонних корреспондентских отношений, когда деньги по корсчетам взаимно перечисляются.

Ольга Скоробогатова: В этом даже не то что огромный плюс, это как раз то, ради чего мы делали. То есть это другая система, минуя SWIFT, это прямые интеграции «система — система», которые дают возможность не демонстрировать операции, которые проходят внутри. Продолжу свою мысль. Там, где нет системы у другой страны, мы разработали вариант, когда есть сервис-бюро, который может выступить для этой страны или для участников этой страны входной точкой, которая уже интегрирована непосредственно с нашей системой. На наш взгляд, основная задача — чтобы те банки или те регуляторы, которые с нами двигаются конструктивно и сотрудничают, как можно больше и более активно переходили на этот канал. Мы видим очень позитивный результат. У нас рост трафика в СПФС с начала года вырос в 2,5 раза...

Ольга Скоробогатова: Нет, она была уже не такая низкая, мы видим темп. Мы же еще меряем и темп. Если сравнивать с прошлым годом, он один. Если смотреть на этот год, он совершенно другой. Мы отмечаем, что все оценили преимущества. У нас вообще нет технических вопросов — о том, что неудобно, дорого и так далее. Потому что, во-первых, это форматы SWIFT, которые мы используем, и компания или банк может быстро перестроиться. Во-вторых, у нас минимальные тарифы. Еще у нас клиенты экономят — стали нам меньше платить, чем раньше они платили SWIFT. Поэтому это работающий, действующий канал, который решает этот вопрос.

Ольга Скоробогатова: Вы абсолютно правы. Мы не называем стран по понятным причинам, это очень чувствительная информация. И мы по-партнерски работаем с коллегами из других стран, из других регуляторов. Мы соблюдаем конфиденциальность, это в том числе просьба с их стороны.

Ольга Скоробогатова: Совершенно верно.

Ольга Скоробогатова: Все, кто хотел прийти в страну и зарегистрироваться, вообще никаких ограничений не имеют. Но я наблюдаю другую тенденцию. Я думаю, что это связано в принципе с трендом в платежах, что карта — действующий инструмент. Но в основном многие страны переходят на Систему быстрых платежей или аналогичные ей, когда переводы или платежи идут не с использованием карт, а платежи идут либо через систему мгновенных платежей, либо через QR-коды, которые на той стороне тоже могут быть реализованы. И мы со многими странами отрабатываем этот новый механизм, каким образом сделать так, чтобы наша Система быстрых платежей и аналоги на той стороне могли между собой работать. То есть вы, например, едете в какую-то страну, где хотите провести чудесный отпуск, вы переводите через нашу Систему быстрых платежей на кошелек, например, оператора той страны средства, туда приезжаете, скачиваете их мобильное приложение, этим мобильным приложением пользуетесь при оплате услуг или товаров. Я вижу перспективу в этом, и я понимаю, что в этом направлении нам нужно двигаться со многими странами.

Ольга Скоробогатова: Новые системы будут.

Ольга Скоробогатова: И да, и нет. Где-то это будут системы центральных банков. Где-то крупные коммерческие игроки будут делать такую же интеграцию, просто у них охват будет меньше. Охват будет меньше, это будет таким образом работать. Многие карточные платежные системы сами уже внедряют вместо карт именно аналог Системы быстрых платежей на своих технологических решениях, потому что за этим уже не то что будущее, за этим настоящее.

Ольга Скоробогатова: Моя оценка такова. Будут развиваться три направления: это платежи через цифровые валюты нацбанков, это платежи через интегрированные системы мгновенных платежей и это платежи через крупные коммерческие системы. Они все три будут жить. Другой вопрос, какую долю кто будет занимать, потому что, я думаю, в рамках каждой системы будут свои плюсы и свои минусы, свои преимущества и свои недостатки. Но я думаю, что они будут развиваться параллельно. Проверим через три года или через пять лет мою интуицию.